Homo ludens. Человек играющий
Режиссер Сергей Параджанов обладает хорошо узнаваемым творческим почерком как в кино, так и в изобразительном искусстве. Талант Параджанова самобытен и многогранен, что роднит его с «человеком Возрождения». Режиссер с легкостью порождал идеи, которые легли в основу не только его собственных творений, но и работ многих других авторов, он создавал вокруг себя атмосферу «вечного праздника», запоминающегося на всю жизнь его участникам и невольным свидетелям. Однако судьба Параджанова полна и трагичных, драматических событий, которые заметно повлияли на него как на художника и человека.
Многое из того, что по праву является неотъемлемой частью творческого наследия Маэстро, до сих пор считается областью «искусства не для всех», недоступного для неподготовленного зрителя. Возможно, именно рациональный подход к художественному языку Параджанова мешает осмыслению его творчества, поскольку режиссер обращается в первую очередь к чувственному, интуитивному восприятию зрителя. Авторский текст – одна из основ его киноязыка, отталкиваясь от которой можно в полной мере осознать смысловой и визуальный аспекты творчества режиссера, ибо текст уже содержит в себе образы, позже воплощенные на пленке. Параджанов полностью создавал фильм в своем сознании задолго до того, как начиналось ее реальное производство, использовал цвет и композицию кадра как инструменты передачи смысла повествования, привнося в работу режиссера приемы художника-живописца:
«Я всегда был пристрастен к живописи и давно уже свыкся с тем, что воспринимаю кадр как самостоятельное живописное полотно. Я знаю, что моя режиссура охотно растворяется в живописи, и в этом, наверное, ее первая слабость и первая сила. В своей практике я чаще всего обращаюсь к живописному решению, но не литературному. И мне доступнее всего та литература, которая в сути своей сама – преображенная живопись».
Параджанов С. И. Вечное движение // Искусство кино. 1966. No 1. С. 60.
Картина «Тени забытых предков», вышедшая на экран в 1964 году, принесла Сергей Параджанову громкий профессиональный успех. Логично было бы предположить, что столь яркая творческая удача открывает для режиссера отличные перспективы, но следующий фильм «Киевские фрески» (1966) был закрыт после кинопроб, так как слишком смелый авторский замысел остался не понят руководством киностудии им. А. Довженко. От Параджанова, скорее всего, ожидали того же творческого решения, какое было найдено им в «Тенях забытых предков», ведь этой триумфальной работе предшествовали несколько проходных картин, период «творческого простоя» (эта формулировка достаточно часто использовалась руководством киностудии в официальных документах для характеристики профессиональной ситуации режиссера, но факты опровергают это – пока на киностудии писали «простой», Параджанов создавал один сценарий за другим). По мнению штатных посредственностей, упускать уже однажды найденную удачу было нельзя. Но Сергей Параджанов пошел дальше, предложив в «Киевских фресках» статичное визуальное решение кадра, сюжетную канву, наполненную аллюзиями и творчески интерпретированными фактами собственной биографии:
«“Тени забытых предков” стали для меня миром, который необходимо оставить. Что-то я захвачу с собой, но больше, наверное, покину. Мне предстоит решать новую, чисто урбанистическую тему».
Параджанов С. И. Вечное движение // Искусство кино. 1966. No 1. С. 61.
Можно как угодно относиться к личности Сергея Параджанова (по свидетельствам очевидцев, он был совсем не так смел и воинственно настроен, как сейчас принято думать), но то, как режиссер работал над своими фильмами, какими он видел их, говорит о его бескомпромиссной, порой отчаянной смелости как художника: он не боялся затрагивать темы, долгое время остававшиеся в тени официальной советской культуры. Параджанов отказался от переозвучивания картины «Тени забытых предков» и сохранил язык гуцулов, справедливо посчитав его неотъемлемой частью их национального характера. Позже режиссер, обращаясь к контексту других национальных культур, снимет фильмы на армянском, грузинском и азербайджанском языках. У Параджанова отсутствовал страх перед новыми формами, экспериментом, иным углом зрения, он «отпускал» уже однажды удачно найденное творческое решение и приходил к новому, более полно отражающему его мировоззрение в данный момент жизни.
После закрытия «Киевских фресок» тучи над Параджановым начали сгущаться. В кругах украинской интеллигенции он стал заметной фигурой, развивающейся самобытно и ярко, что не вписывалось в тусклую действительность, героем которой был усредненный «советский человек» безотносительно его национальной идентичности. В 1966 году Сергей Параджанов окончил сценарий картины «Саят-Нова», и лента была запущена в производство на киностудии «Арменфильм» в Ереване. На исторической родине режиссер был в значительной степени свободен в творческих изысканиях и далек от того круга, в котором был неугоден официальному Киеву. Ереванская премьера состоялась 9 октября 1969 года в кинотеатре «Москва». Выходу ленты предшествовал не только достаточно продолжительный съемочный период, но перемонтаж русскоязычного варианта режиссером С. И. Юткевичем, в авторской версии фильм был показан в Армении.
С 1969 года вплоть до ареста 17 декабря 1973 года Сергеем Параджановым было написано по меньшей мере девять сценариев, которые представляли собой не просто тексты: эти рукописи включали в себя детально проработанные эскизные и графические наброски будущих кинокартин.
Отсутствие завершенных фильмов, вопреки мнению обвинителей, свидетельствует вовсе не о том, что Параджанов не работал, а о том, что его сценарии отвергались и не были запущены в производство. Все, кроме одного, – «Чудо в Оденсе». Судьба этого несбывшегося замысла особенно печальна: согласие на съемки было полу- чено путем титанических усилий уже немолодого Виктора Шкловского – соавтора сценария, друга и соратника Сергея Параджанова. На главную роль сказочника Ханса Кристиана Андерсена был утвержден Юрий Никулин. 15 декабря 1973 года на счет киностудии «Арменфильм», где должна была сниматься картина, поступили деньги, но 17 декабря режиссера арестовали в Киеве, куда он прилетел из-за тяжелой болезни единственного сына. Чуда не произошло.
Между этим событием и следующим дошедшим до нас сценарием Параджанова «Дворец торжеств» (1985) пролегли двенадцать лет и два тюремных срока. Созданные в местах лишения свободы сценарии, о которых режиссер не раз упоминает в своих письмах бывшей жене и друзьям, не сохранились. В одном из своих интервью Сергей Иосифович позже скажет:
«Я мало снимал. В моих шкафах 23 нереализованных сценария. Мне трудно. Но это ничего. Мы унесем с собой в нашу смерть частицу себя, и это трансформируется в тайну…».
Цит. по книге: Загребельный М. П. Сергей Параджанов [Электрон. ресурс]. – Харьков: Фолио, 2011.
После освобождения (30 декабря 1977 года) Параджанов возвращается в родной Тбилиси – в Киеве ему жить не разрешалось. Вскоре после этого режиссер приезжает в Ереван в надежде на постановку двух своих сценариев «Ара Прекрасный» и «Давид Сасунский», но получает отказ.
Начался новый этап в жизни мастера – снимать кино он больше не надеялся, считая, что его «лишили профессии». Но оказалось, что это не так. Лишить Параджанова его таланта не смогли ни тюрьма, ни последовавшая за ней потеря привычного уклада жизни, друзей, ни клеймо сидельца, ни отсутствие официальной работы, востребованности и признания со стороны широкой общественности. Он творил свои мистерии – уникальные театрализованные вечера, наполненные карнавальным действом, о которых не раз упоминали на страницах своих дневников и мемуаров Андрей Тарковский, Тонино Гуэрра, Василий Катанян, Алла Демидова и многие другие.
В этот период жизни режиссером были созданы наиболее известные коллажи и графические работы. В 1983 случилось, как казалось, невероятное – благодаря Давиду (Додо) Абашидзе Сергей Иосифович получил возможность поставить кинокартину «Легенда о Сурамской крепости» по сценарию Важи Гигашвили, в основу которого была положена история о юноше, принесшем себя в жертву и замурованном заживо в стену Сурамской крепости для того, чтобы она смогла выстоять под натиском врага. Национальный миф, от которого до этого неоднократно отталкивалась творческая мысль Сергея Параджанова, пусть и облеченный в унифицированную сценарную форму другим человеком, «выстрелил» и на этот раз – режиссеру удалось снять фильм, навсегда занявший достойное место в его творческой биографии, несмотря на то, что он не подходил к камере пятнадцать лет.
В 1985 году состоялась первая персональная выставка Сергея Параджанова в Тбилиси в Доме актера, а 15 января 1988 в ереванском Музее народного творчества открылась его первая персональная выставка в Армении – «В мастерской кинорежиссера», которая произвела фурор в кругах армянской интеллигенции.
Чуть позже на экраны вышел последний фильм мастера «Ашик-Кериб», посвященный «светлой памяти Андрея Тарковского», близкого друга, не перестававшего верить в талант Параджанова даже тогда, когда, казалось бы, он сам уже в него не верил. В картине поднимались темы, схожие с обозначенными режиссером ранее в ленте «Цвет граната» («Саят-Нова»), – взаимоотношения Поэта с собственным даром, собой и миром, в который он вписан. Но если в «Цвете граната» Параджанов обращает наш взгляд скорее на внутренние, духовные переживания поэта, принявшего монашеский обет, то в «Ашик-Керибе» певец отправляется в странствие по реальному, внешнему миру, проходя известные нам по работам Джозефа Кэмпбелла этапы «путешествия героя».
В конце 1980-х годов Сергей Параджанов впервые смог выехать за границу, в Роттердам. Режиссер лично представил собственный фильм на различных фестивальных площадках, и с этого момента к его имени почитатели добавляли на итальянский манер «Маэстро».
Уже будучи тяжело больным, Сергей Параджанов получил возможность осуществить свою главную мечту – снять кинокартину «Исповедь». Им был еще раз переработан текст сценария и создано множество графических рисунков, эскизов и коллажей, которые вошли в наш сборник. Спустя два дня после старта съемок (которые символически начались сценой похорон соседской девочки Веры) у Сергея Параджанова открылось кровотечение, и он уже не смог оправиться от тяжелой болезни.
Смерть режиссера в ночь с 20 на 21 июля 1990 года стала тяжелым ударом для его близких, друзей и коллег. Но покинув этот мир физически Сергей Параджанов продолжает оставаться одним из ярчайших художников и режиссеров современности, вдохновляя других на создания новых проектов, продолжая жить в их работах.
Вероника Журавлева, арт-директор Parajanov Art Laboratorium.